Центральный районный суд Николаева заново начнет рассматривать дело по обвинению одессита Сергея Долженкова, известного как «капитан Какао», и гражданина РФ Евгения Мефедова в публичных призывах к свержению конституционного строя. Речь идет о событиях 2014 год, когда несколько человек, приехавших в Николаев из Одессы, возложили цветы к памятнику Ольшанцам в День освобождения города от немецко-фашистских захватчиков.
Об этом стало известно в ходе заседания в Центральном районном суде в среду, 27 февраля.
За происходящим в зале заседания наблюдали представители ОБСЕ. Также процесс «контролировали» приехавшие снова одесские активисты во главе с бывшим активистом «Самообороны майдана Одессы» Тодором Пановским.
В ходе заседания возник вопрос — продолжать рассмотрение дела после того, как его от ушедшего в отставку Сергея Черниенко передали Екатерине Лагоде, или же начать заново. Прокурор просил начать рассмотрение с начала. Адвокаты и подозреваемые выступили против.
Когда судья вышла в совещательную для принятия решения, между активистами и подозреваемыми завязался спор. Мефедов сообщил, что подавал себя в списки на обмен, но его в последний момент вернули.
В ходе перепалки вспомнили и события, произошедшие 2 мая в Одессе.
— Вы забаррикадировались тогда и загорелись, и не могли бежать, через окна вылазили. Вы бросали в нас коктейли, а мы — в вас. Сами себе создали душегубку, — высказался активист.
В ответ подозреваемые обвинили активиста в том, что он в ходе тех событий добивал людей палкой.
Прервала «обмен любезностями» вернувшаяся из совещательной судья, принявшая решение начать рассмотрение дела заново.
Сергей Долженков предоставлять показания суду отказался, в отличии от Мефедова:
— Я считаю данный обвинительный акт политической репрессией в отношении меня. Считаю, что невозможно в нормальной стране судить и держать под стражей людей за то, что они возложили цветы героям Второй мировой войны, которые спасли этот город от фашистов. То, что происходит сейчас — это просто-напросто выпустили такую неподконтрольную силу, которая может не только избивать, но и убивать. Полицейских, нас тогда в Одессе, как и было недавно в Киеве. Пришли и пытались захватить райотдел полиции. Я поддерживаю того полицейского, который дал им по башке! — заявил подозреваемый.
После этого прокурор напомнил, что в скором времени истекает срок избранной ранее меры пресечения и попросил продлить подозреваемым содержание под стражей. Адвокаты выступили против.
— Мы все прекрасно понимаем, что это за процесс. Прокурор это подтверждает. Мы по сути уже практически рассмотрели уголовное производство. Но теперь начинаем сначала, я понимаю, что они продолжат сидеть. Я прошу только рассмотреть это дело быстрее, — сказал адвокат подозреваемых, отметив, что риски, приведенные в ходатайстве прокурора необоснованные.
Слово предоставили и подозреваемым. Первым высказался Мефедов.
— Ваша честь, если в этой стране сажают за то, что ты не поддерживаешь нацистов, фашистов, «бандер», «шухевичей» и прочих, если за это человека сажают в тюрьму, если целый район этой страны обстреливается каждодневно из-за того, что люди не поддерживают этих самых «бандер», тогда сажайте в тюрьму. Я не «бандера», я не поддерживаю всех этих фашистких приспешников, — сказал он.
Схожего мнения придерживался и Сергей Долженков:
— Если бы у меня была возможность, я бы точно так же подошел к памятнику, возложил цветы и произнес бы речь, потому что перед ними (освободителями Николаева) должны преклонить колени все присутствующие, потому что если бы не они, то мы все были бы рабами и лизали немецкие сапоги.
После этого судья вновь удалилась в совещательную. Вернувшись, она огласила решение: оставить под стражей обоих подозреваемых до 26 апреля. Мефедов просил назначить побольше заседаний, чтобы рассмотреть как можно больше материалов дела.
После завершения судебного заседания активист Пановский сказал, что будет проверять информацию, озвученную Мефедовым о том, что он подавался в списки на обмен с так называемой «ДНР». Если она подтвердится, активист намерен связаться с семьей подозреваемого, чтобы те обратились к власти с требованием совершить обмен.
